Жили – были люди.

Они были пастухи стад овчих. Они рождались пастухами, и умирали ими же.

Всё своё они носили с собой (как улиточка домик): и дом, и скарб, ибо домом их были шалаши, а имуществом – черепки да плошки.

И были они свободны, как никто на Земле: ходили по любым территориям и сами выбирали себе место для остановки: ставили шалаш, готовили еду и сидели под звездным небом, наблюдая ночную жизнь стада.

Не очень любили их. За нрав, неограниченный ничем, за свободолюбие, за собственное мнение. За мудрость.

И были они «соглядатаями» по жизни: глядели на мир и высматривали его, и передавали свои знания из поколения в поколение: когда время войне, а когда – миру; когда время рождаться, а когда – умирать; когда время строить, а когда – разрушать построенное; в чистоте и беспорочии видели они жизнь вокруг, были в самой гуще её; вокруг них она шла, начиналась, была, и заканчивалась.

Они видели, что когда овцы сыты и время тёплое, сытное, то зачиналась у овец жизнь новая; что когда много самцов в стаде, то быть битвам за самочку; а если животное слабо и голодает, то станет вскоре чьей-то добычей. Они знали звёзды и последние «новости», ибо встречали, кочуя, странников, идущих из одного места в другое, и сами были путниками на Земле.

Они знали свободу в «лицо» и были мудрыми.

Бог особо возлюбил их среди прочих народов: менялся мир, а они оставались пастухами: не меняли ни на что, и не продавали Богом данную от рождения свободу, и оставались вольнодумцами. Люди гордые, независимые, своенравные, необузданные, упрямые и почти все – богатые (ибо, работая, богатели) стали уделом Божьим. Они начались от Авеля и продолжились Авраамом, Исааком и Иаковом.

Возлюбил их Бог, только не принимали окружающие (как и сейчас не любят), и не понимали (как до сих пор не понимают цыган, и смеются над чукчами).

Были те, кто горбился над землей, от рассвета пахал да сеял, кто строил дома и насаждал виноградники: всё это стоило труда.

...а эти – ходили и пасли. И земли своей у них не было.

Мудрость и свобода страшат, ибо не понятны.

Велик и чудесен Господь! И дела Его неисповедимы во веки веков!

Покой: «Не войдут они в покой Мой» - о тех, кто избрал суету и суетное.

И случилось с народом, как и у всех людей случается: настало время детям Божьим, избранным, «вырасти», и научиться тому, что знали другие живущие. Знали другие, а дети Божьи пока не знали.

И они пошли: пошли потихоньку из свободы своей к людям:

стада множились, и их потребляющие на Земле множились.

Пастухи приближались к селениям и обменивали скот на то, в чём нуждались; иногда, это было то, чего доселе не видели глаза их: посуда, металл, музыкальные инструменты.

Пастухи видели, что живущие оседло живут не так, как они: постоянная крыша над головой, тепло и светло в домах, колодцы с водой, горит очаг и припасены дрова.

И началось «перетекание» пастухов в «город».

Остались люди и на «воле».

Остались.

Но очень – очень многие ушли в города, подобно как и сейчас уходят в цивилизацию из деревень и кочевий.

В городах пастухи учились делать кирпичи, строить дома: приноравливались к городскому укладу жизни. Они стали жить в домах, но за это пришлось идти в услужение к кому-то. Душа их пока ещё не отвращалась от пищи новой и «горькой» (лук и чеснок). А вот мясо – пища богатых - из их рациона постепенно «ушло»: не платят рабам столько, чтобы на мясо хватало...

Плен.

Плен чужих понятий

(но на тот момент никто ещё не знает об этом).

Гнушались ими; брезговали; презирали. Ибо «пришлые»... и крепкие («Кто знает: что у них на уме?!»)

Народ Божий попал в рабство.

Зашли одной семьей (и жили почти что во дворце), а за столетия превратились в РАБОВ, рабов обстоятельств.

Пленники.

Исчезало братство (брат мог восстать на брата), исчезало вольнолюбие: рожденные в плену свободы не знали.

Плен.

          Тупик. 

                      Темнота.

Утро. Работа. Ночь...

Утро. Работа. Ночь...

Утро. Работа...

я кто?!

я ЗАЧЕМ?!

...«Не знаю... все ТАК живут: дом, работа, семья...»

И зачах бы народ, как и сейчас чахнет ЛЮБОЙ народ, кроме работы ничего не ведающий.

Но велик Господь, и велика милость Его.

И велики планы и дела Его.

И неисповедимы пути Его, и мысли Его.

Сломался народ и сломился народ.

Из гордецов превратились в презираемое племя. Хитрящие, выгадывающие, заискивающе смотрящие в глаза. РАБЫ.

...а каким было НАЧАЛО!

Велик Господь и Слава Ему во веки веков!

Он покажет нам времена, и как мы должны воспитывать детей наших, ибо мы пришли продлить свою жизнь продолжением своим в вечности.

Все хотят знать план Божий на свою жизнь.

План Божий.

Уйти из плена.

Если не видеть, не слышать, не знать  Бога – это уже не Рай.

Каин. Убийство. Скитание. Ной. Потоп. Плен...

Мы рождаемся в плену, и рождаем в плен, и родители наши в нём же.

...и не видели другого... и рассказать о свободе некому: никто не пробовал: все только «что-то» слышали...

Как рассказать курице о небе?!

Она же птица!  А неба не знает!

Евреи – не нация. И не место проживания. Это состояние души.

Умеете быть свободными?!

Нет.

Ибо свободы не знаете.

Как позвать Вас в небо?!

Что пообещать Вам?! Чем поманить и приподнять над Землёй???

Нет такого.

Привыкли к привычному: дом, работа, машина, отпуск, дети, заботы, друзья.

Не поймёте и не пойдёте.

Но мы называем Бога Своим Отцом.

(Пусть по незнанию о последствиях, но называем сами).

И когда нам тяжело, вопим и стонем к Нему.

А Он – Отец. И сердце Его, Отцовское – обычно: плача и стона детей Своих стерпеть не сможет: найдёт и спасёт, поможет и вызволит.

Если есть зависимость хоть от чего, то это - плен, любимые: «всё мне позволительно, но ничего не должно обладать мною...» (1Кор.6:12)

Выход БУДЕТ.

Свободы не ведаем. Земли, куда идти, не знаем.

Назвав Бога Отцом, Вы сами, не подозревая, «сдвинете» с места привычное: начнётся страшное и тёмное, будет что-то рушиться и падать, Вы увидите ужасы  и страхи: жизнь будет меняться: будут происходить «землетрясения» Вас самих.

Только у Вас в окошках глаз Ваших будет свет (возможно, Вам самим и невидимый), и «пёс не пошевелит языком своим» – так у Вас будет спокойно.

Выход из плена – неизбежность, если твёрдо взялись за предлежащую надежду спасения.

Вставайте. Готовьтесь.

Аминь, любимые.

Аминь, и с Богом!

«Книги – голоса далёких и усопших: они делают нас наследниками духовной жизни минувших веков.»   (У. Чэннинг)

Жили-были люди. Любимым.

На страже собственной мискиПривычкаНадежда есть!