Закон убивает.

...медленно, но верно он делает человека мёртвым, но...

- мёртвым для греха! -  скажут некоторые.

«для греха».

А что же такое грех, грех (в) нашей жизни? Сие есть суперважное, жизнеполагающее понятие.

Невозможно живому не согрешать: само понятие «жизнь» уже суть насыщенность грехом.

Но что же такое грех?

Мы радуемся чему-то. Так радуемся, что…

... у нас радость; мы кричим и скачем, бросаем что-то в воздух и громко поём во всё горло: праздник, радость! Но вот выходит из соседнего дома соседка и скорбно, с укором смотрит на нас: у неё уже долгие годы медленно угасает в постели единственный сын. Она, конечно, не будет звонить в полицию и не будет призывать на нашу голову кару Господню, ибо… «праздник у нас!», но… если будем продолжать радоваться, то сердце соседки внутри себя «займётся» переворачиванием «тонн» слежавшейся боли  в поисках всего одного ответа: «Почему? Почему так несправедливо устроена жизнь, что одним – «всё» (а в это слово в минуты отчаяния мы вкладываем всё то, чего по каким-либо причинам лишены), а другим – «ничего»? И упадёт человек внутри себя в глубокую и страшную, тёмную яму, и лицо его покроется илом и пеплом, а к губам его перестанет подходить воздух, ибо нет ответа в голове ни у одного из живущих:  «почему одним - «всё», а другим - «ничего»?

И это уже будет горем.

…и если праздник наш от выхода соседки ни на йоту не омрачится, не сконфузится и не уменьшится, то мы, как и соседка, уже попадаем(ся) в осуждение: рядом с нами  – горе (оно всегда рядом с живыми и живущими, так не будет ли завтра с нами такого же?)

«Так что же: не веселиться?» - спросит каждый из нас. Веселиться! Но не забывать, что…

Есть ли во всём этом грех? Пока ещё нет, но он уже «прошёлся» совсем рядом от нас.

Вся жизнь – это (в принципе) один большой соблазн, а, следовательно, грех. Ибо мы созданы «по образу и подобию», мы полны энергии, жизни, кипения, страстей, эмоций, желаний, зачатковых начинаний. Это всё – испостась самого Бога, Которого во многих из нас в избытке, и мы можем зачинать и являть, модернизировать и усовершенствовать, делать и наслаждаться делаемым. Как раз от множества страстей, кипящих в членах наших, мы пишем стихи, сочиняем музыку, катаемся на коньках так, что замирают сотни зрителей, и снимаем фильмы, от которых люди делаются либо добрее и чище, либо падают (с нашею помощью) в самую бездну бытия и самого себя (аминь).

Есть люди, именуемые в Слове «законниками», и очень хорошо, что они есть на Земле; не к таковым приходил Иисус, ибо таковые есть (как бы) «держателями» совести человеческой. И если кто-то что-то делает не так, то нет нужны делающему самому «погружаться» в своды законов и искать «статью номер такой-то»; эти люди (законники)  всегда где-то «рядом» с любым из нас; они и обличат, и укорят, и «подправят», и объяснят (что есть «правильно», и как быть в жизни и в ситуации); законникам  Господь «не нужен», не «возьмут» они Его себе, ибо Господь – это Жизнь (и жизнь с «избытком»), а сии люди занимаются как раз «обрезанием»; обрезанием в себе всего того, что создал Бог, создал прекрасным, но оно, разрастаясь, перестаёт умещаться в рамки чтимого сими людьми закона и тогда им приходится это «что-то» «обрезать». Но рядом с такими законниками есть (и живут) другие люди, использующие свои страсти себе же (и окружающим) на общее благо, ибо их страсти – «хороши весьма», и тогда и рождаются шедевры или что-то к ним близкое. А есть люди, у которых страсти вырастают на «плохой почве» и тогда получается грех, несчастье, беда и уродство душевное (тогда уж «обрезание» жизненно необходимо), но и это, плохое, человек, его взрастивший, не рад будет отдавать законникам на «усечение»: своё ведь (всё-таки), родное!

Жизнь – кипеть, жизнь – бурлить, жизнь – зачинать, а потом растить зачатое. Жизнь – смотреть за продолжением рода своего и радоваться, если у них (у продолжателей) всё «хорошо выходит».

Но.

Закон говорит: «Не делай то-то, это - плохо!» «Хорошо, не делаем!» Закон говорит: «И это - тоже плохо!» «Хорошо, Закон, и это воздержимся делать!» Потом Закон говорит: «И это (что делаете) тоже плохо!»

«Господи! Да почему же всё плохо и плохо?! Как же жить-то?!»

Но если что-то делать хорошо? …то потом начинаешь зависеть от этого «хорошо» (как Иов), и делаешься «зависимым»… от исполнения хорошего, понимаете? То есть, наша собственная праведность делается для нас господствующей  в жизни нашей: мы всё и всегда делаем хорошо, правда? А это - уже почти что зависимость: мы уже почти что РАБы. Да,  пусть хорошего, но рабы: мы стали зависеть от желания делать «только хорошо»; наш мозг контролирует то, что мы ещё только хотим (собираемся) сделать и заранее маркирует нашу работу: «То, что ты будешь сейчас делать, обязано получиться только хорошим!»

…и если сейчас на наших глазах начнут рубить огромный, привычный с детства  дворовый розовый куст и (одновременно) убивать, привычную с детства дворовую старую собаку, то мозг «замечется» в поисках срочного: «Кому?! Кому сначала сделать хорошо?» Ибо мозг привык: «взвешивать» и оценивать происходящее.

Но для того, чтоб было хорошо, однозначно придётся (в этом случае) сделать плохо (и не просто плохо, а даже – ужасно), ибо действия «зла» уже начались, и перерубить единственную артерию, соединяющую розовый куст с жизнь и шею бедного животного – дело всего нескольких секунд, и придётся стать почти что зверем, чтобы победить происходящее, звериное и жестокое по своей чудовищной неправильности.

Зависимость. Зависимость от своих понятий и взглядов - это плохо. Это не жизнь, а её позиция, нравы и содержание: не сама жизнь; жизнь – суть страсти, чувства, эмоции, бьющие (иногда) и через самый «край».

Вот в них и возможно (желательно) установить некоторый «порядок» (по ранжиру и приоритетам).

Закон не говорит «уравновешивайте» (делайте ровным); Закон говорит: «Красть плохо, убивать нельзя, завидовать нельзя, сплетничать нельзя» и т.д.; Закон подобен орудию убийства; словом «нельзя» он «пресекает корни» того, что пытается из нас «вырасти».

Но.

Попадает ли топор на сам «корень»? (услышав Закон, вздрагиваем ли? Убираем ли руку от чужого, уходим ли в тень, чтобы отдышаться и поправить тугой узел галстука? Пытаемся ли переосмыслить то, что сделать (достичь) задумали? Или тихо уползаем под сень веток? ...в надежде дождаться более выгодного (благоприятного) момента и всё же «поиметь» то, что собрались сделать своим?)

Здесь – отгадка; Закон не делает человека лучше, совершеннее. Ибо совет «не совать пальцы в розетку» ещё никого не сделал умнее (или отбил желание эти самые «пальцы» туда «совать»).

То есть, в природе человека жив (дышит и спит) вечный «ребёнок»; и это счастье, в ком он там ещё «притаился», жив и не умер: таковым ещё есть надежда. Так вот, этот «ребёнок» (Адам только что родившийся и жизни ещё не знающий) ) и «толкает» нас на нарушение Закона, туда, где мы обязательно совершим свой грех: грех по незнанию (от любопытства); грех, потому что не успели мы узнать чего-то от родителей, а решили узнавать сие сами. И обязательно «нарвёмся» на неприятности:  Отец пред-упреждал, да и родители (если вспомнить),  говорили об опасностях.

Но не всё! Не всё знали родители наши о физическом. А Отец наш Небесный – Он о духовном, а узнаём мы Его (увы) только тогда, когда дальше уж «ехать» практически «некуда»…

Законники убивают буквой Закона себя и окружающих (если таковые им подвластны и зависимы от их мнения); они убеждены и уверены, что войти в царство Бога смогут люди «обрезанные» физически чуть ли не до уровня детей (подобные почти что уродцам).

Они видят плоть (желания человека, его страсти и всплески чувственности, эмоций) и говорят: «Это – плохо; это – чрезмерно и может привести к тому-то и этому».  И они (таки!) правы; любое живое растёт, видоизменяясь во времени, и может нуждаться в грамотной корректировке; желания наши также должны рассматриваться по мере их возрастания. И если уж какое-то из них сильно «загибает» в сторону от прямого и верного, то тут уж, действительно, нужен контроль более старших и опытных.

Но законники, не зная сути (духа) законов жизни, избрали (и пользуют) плохой, неправильный «метод»: пресекают рост не нравящихся им «ветвей» «на корню», под самое основание и начало. Законники, увы,  не садоводы…

Кто имел дело с садом и садовыми ножницами по весне?

Скажите, если совсем обрезать некоторые ветви у дерева, знаете ли, что будет? Не подрезать их по правилам и нормам, а именно «рубить» по самые «плечи»?!

Правильно! Волчцы (!) полезут так, что у нас шапка «съедет набок» от ужаса, ибо то, что имело быть продолжением рода и выглядело как одна целенаправленная к свету ветвь (которую можно было наблюдать и контролировать), теперь разбилось на десятки мелких (тоже тянущихся к свету), но друг другу мешающих, мелких, трудно удаляемых, ослабляющих и уродующих «дерево», их носящее.

Вывод? Бог взращивает всё. И если чему-то положено воззваться к жизни, то будет вызвано из глубин того, кто это в себе носит.

Но.

Нужно смотреть, что это будет, каким будет, от чего будет, и каков будет результат; хотя одно  уже то, что оно появилось – результат Божьего, ибо РАСТИ и видоизменяться во времени (что есть жизнь) – прерогатива только Бога, если в Него верим.

Законники рубят «под корень»: лишают жизни ДО срока.

А Господь говорит: «Я пришёл спасти погибшее»: начавшее быть, но убитое ДО срока.

Если в кого-то Господом заложено умение творить стихи ли, прозу ли, шить ли великолепные платья или писать картины, то для того, чтобы это в человеке проснулось, ему необходимо испытать какие-то определённые чувства во всём их объеме и красоте, могуществе; испытать их так, как они заложены Богом, природой (самим родом, человека таким родившего); ведь за столько лет до появления такого человека соединялись и соединялись воедино какие-то люди, чтоб получилась именно этот, именно такой человек: страстный, сильный, властный;  именно наличие  всего того, что было в людях до появления этого человека, позволило Богу «селекционировать» того, кто вышел творцом.

А ему говорят: «вот то, что ты делаешь -  плохо; это не приближает к Богу, и если хочешь быть с Ним, то убери это!» Но он (этот человек) ещё ничего по жизни не знает! А они (законники) говорят столь убедительно, что он, прислушавшись, находит в говоримом здравое и начинает с этим бороться: «корчевать» это и, возможно, даже, «убивать» себя в чём-то. Но убиваемое «лезет наружу» всякими «отросточками и волчцами», ибо насаждено туда кем-то! И будет «лезть» до той поры, пока не «опрыскать» это какой-то чуть ли не «кислотой» и не «залить» всё это «с верхом», «с гаком».

Совершенно ещё не зная о том, что если Бог воззывает, то никто не остановит растущее… и уж тем более, не человек… Никто не прикажет Богу, где Ему быть и как Ему быть, каким Ему быть.

А то, что человек столь старательно «глушит» и убирает, всё равно вырастет, если есть (и была)  на то воля Божья, но будет вырастающее уродцем, как видим иногда людей с изуродованными кислотой или ожёгом лицами. И то, что изначально было, возможно, супер прекрасным, становится способным вызвать только лишь страх или жалость, слегка замешанные на откровенном отвращении…

Законники убивают. Они убивают (на всякий случай) всё подряд, в том числе и то, что заложено в нас самим Богом… потому что такие же люди, подобные нам, и ничего не видящие внутри нас, живущих.

И мы становимся бесчувственны; становимся «живыми убитыми», биороботами: «не вижу, не слышу, не хочу (ибо почти всё, чего не коснись – грех, а грешников в Царство не пустят.. а мы хотим в Царство! Мы, с виду живые, но Христа, Жизни отрекшиеся… изуродовавшие себя до такой степени, что даже на людей перестаём быть похожими, а становимся похожими на живых бродячих. «Суббота?! Что Вы?! Даже хлеба нельзя отрезать! (ох, Господи, грех-то какой!)» «Но ведь там, у забора, сдыхает бродячая собака, ей, видно, плохо, она тяжело дышит и высунула из пасти тяжёлый, красно-розовый язык…» «Ещё и собака?! Да Вы с ума сошли! В святой день?! Святой хлеб?! И кому?! Собаке?! Нет, Вы точно не в себе…»

Боюсь ошибиться, но…

Господь – это Жизнь, и жизнь с избытком! Господь – это жизнь во всех её проявлениях: гусеница ли это, или слон, почему-то одетый людьми в какие-то нелепо чудовищные штаны. Всё, что угодно, как бы ни выглядело, но жизнь – это от Господа, и уродовать, нивелировать её, доводя её «до совершенства», до «блеска и лоска» – это людское, а Господне – это идти по Жизни, и видеть, и (иногда) «спотыкаться», это - кувыркаться с огромной горы, увидев  внизу, у самой кромки воды упавшего туда детёныша косули. И достать его! Суббота ли это, зима или ещё что-то! «Достать» Жизнь у края жизни, пусть испачкавшись, пусть даже что-то и нарушив! Но чувствуя, чувствуя, чувствуя внутри себя то, что толчками выходит наружу, на свободу, пусть даже и оставаясь, бурля и закипая, внутри.

Они хотят всё уничтожить: страсти, чувства, желания. Уничтожить, ибо без этого намного легче жить; никто не придёт со своим «дурацким» вопросом: «Падре, меня искушает мой собственный ребёнок», а у «падре» и детей-то никогда не было! И наморщит он лоб, и попытается найти в глубине себя что-то похожее, но только лишь похожее. Ибо сколько женщин уже рожало на Земле? Но спросите каждую из них: «как это - родить?» И услышите почти всегда совершено разное, одинаковое только в одном: «родить - это…» Так и здесь: что может сказать человек, ни разу не державший в руках тугой «моток» жизни, упеленатый заботливыми руками матери? Что может сказать мужчина, никогда не вглядывающийся в лицо самого себя, но сморщенное, красное, только что урождённое? К кому Вы пришли за советом? К тому, кто знает всё. И не знает при этом ничего. Ибо он призван на службу. А служба это то, что положено делать хорошо. Положено, но не факт, что делается.

Все ответы у нас в голове. И если верим, что Бог есть, и что каждый из нас предстоит пред своим Богом, если верим, что Бог видит нас каждую секунду нашей жизни, то можем без всяких сомнений обращаться именно к Нему: Он видит и слышит, Он знает: знает все ответы на все наши вопросы, ибо Сам воззвал нас из небытия и покоя, воззвал и поставил в жизни, чтобы жить. А не для того, чтоб когда-то (возможно?!) «попасть в Царство». В «Царство» Он возьмёт нас и так, даже если мы, подобно Давиду, умертвим своего «Урию», мужа столь желаемой нами Жизни-женщины. Даже в этом случае от нас произойдет то, что имеет место когда-то произойти. Жизнь – это чувства. Жизнь – это мысли. А они (и те, и другие) бывают очень разными именно потому, что мы живы, что такими нас создал Господь, создал для того, чтобы мы творили, дерзили, дерзали, насыщали мир картинами и песнями, платьями или детьми: кто как может и кому как дано Господом.

…но если из дома соседского выйдет соседка, и знаете Вы, что на душе у неё горе, то не гневите судьбу: уйдите в сторону, «притушите» свою радость, и не забудьте, что все мы ходим «под Богом»:  сегодня мы в «фаворе» (и у нас «праздник»), а завтра беда коснётся именно нас, но не в наказание за радость нашу на глазах у соседки, а потому, что это всё - жизнь, и для того, чтобы внутри нас расцвёл «огромный розовый куст», а потом чтоб этот «куст» увидели многие, многие люди. Вот для этого и придётся нам испить всё то, что испить приготовлено.

А Господь воззовёт погибшее. Как бы его люди не убивали!

Аминь, Любимые, аминь; живите в мире и вере, и никому не делайте зла.

Но живите!

Аминь