Вы, читающий, бывали когда-нибудь в тюрьме? В настоящей, действующей, охраняемой? Ну, или хотя бы в КПЗ (камере предварительного заключения)? Я бывала (по долгу службы). А однажды, когда моему сыну было 12 лет, он со своим закадычным другом в одном из магазинов нашего города украл с витрины мужской башмак. Мальчик мой всегда был открытым и жизнерадостным; то, что ему хотелось делать или испробовать, он делал или пробовал. А потом приходил, и честно всё рассказывал: «мам, я сделал то и это!» На вопрос: «Зачем ты это сделал?», он отвечал, что ему нужно было узнать, что будет в результате. Так и в этом случае: не успели они «пригреть» эту ненужную им одинокую «туфлю», как мне позвонили из магазина, и сказали: «Твой сын приходил! Иди к нам, расскажем!» А жили мы в маленьком, совершенно замкнутом и изолированном от мира городишке, поэтому все шутки и проступки наших детей, как и сами дети, были известны (и становились известны)  в сам момент их свершения.

Башмак мы, конечно же, вернули; а я призадумалась: наступал возраст, когда «шутки» становились уже опасными. Пришлось договориться, и устроить сыну и его другу экскурсию: по моей просьбе их повели в СИЗО; я осталась «наверху», ждать их возвращения.  Их не было минут 25. Когда они вышли оттуда, лица их были серее серого. Домой мы шли молча. Друг сына попрощался, и молча же ушёл к себе домой, хотя говоруном был отменным. И нам с сыном слов в тот вечер почти не понадобилось. С тех пор прошло уже немало лет, а результаты того «похода» действуют и поныне: много чего было в жизни сына (как в жизни почти любого молодого человека), но «шуток» с законом, которые приводят к заточению в несвободу, сын, слава Богу, избегает до сих пор.

Дочь, учась в школе, однажды передала мне просьбу своей классной руководительницы прийти, и провести  у них что-то типа «классного часа». Я была очень удивлена: «Почему я?!» На что дочь ответствовала: «У нас произошло ЧП: подрались мальчишки, у одного - сотрясение мозга. Учительница решила зачинщиков чем-то напугать, и тут я вспомнила, как ты моего брата в детстве в тюрьму водила, и предложила твои услуги». Удивлению моему не было предела, но надо было и учительнице помочь, и дочь «спасать» из создавшейся ситуации: пришлось «соответствовать». Весь вечер мы с мужем готовились: вспоминали всякие ужасы про СИЗО, тюрьмы и прочие места лишения свободы. Подготовились: классный час продолжался более 2х часов; дети слушали «не дыша», и под конец «забросали» меня вопросами, которых не могли спросить (стеснялись, боялись) у взрослых. А учительница, провожая меня к выходу, призналась, что никогда и ничего не слышала и не знала про заточения (в то время ещё не было разгула гласности). Долго после этого классного часа моя дочь ходила в «первых персонах»: «Ничего себе! Такую маму иметь! Которая знает про …, и сама была там!»

Для чего сей рассказ мой? 

Для того, чтобы поняли люди, что законы, действующие в стране (на земле, в государстве, между людьми) совершенно не действуют (и перестают действовать), как только за любым из нас закроется жуткая железная дверь, и узника поведут по гулким коридорам.

Можно до хрипоты спорить, что в заключении соблюдается и «то и это». Да, возможно! Но в тюрьме, куда нет «хода» простым смертным, всё равно СВОИ законы. И главный там тот, кто может проконтролировать исполнение этого тюремного закона.

Даже если Вы больны, и Вам положено лечение: на усмотрение Вас закрывающего.

Даже если Вы гражданин другой страны: Ваше содержание – на усмотрение Вас закрывающего.

Если Вас убивают в камере – на усмотрение того, у кого ключи от камеры.

Если над Вами издеваются: тоже самое…

Нет ни одного обоснования, чтобы власть от ключиимеющего перешла к узнику… ни одного: в тюрьме (заточении)  - СВОИ законы. Хоть, с виду, эта тюрьма – объект какой-то страны, и законы в ней должны БЫ соблюдаться…

Человек – НЕ свободен: допустим, он курит.

Зависимость – вид НЕсвободы; Вы же не можете себя чувствовать свободным, если над Вами что-то довлеет?! Допустим, Вы бы рады НЕ курить, но это не получается ни при каких условиях: в некоторые моменты подступает изнутри «кто-то», и начинается практически реальная «пытка»: хочется курить. А если этого сделать в данный момент нельзя (либо не получается), то случается у человека почти что нервный срыв: он хочет чего-то, а ему НЕЛЬЗЯ: он НЕсвободен, зависим, занят тем, что диктует ему СВОИ законы и условия.

Допустим, человек любит деньги: не просто их зарабатывать и складывать, а сами деньги. И вот, увидев где-нибудь застрявшую монету, этот человек предпримет множество самых невероятных попыток её из «заточения» вызволить. И пусть даже этот человек будет небеден, а монета – номиналом от силы в рубль, этот человек просто физически не сможет пройти мимо: не сумеет! Это – зависимость, НЕсвобода.

Есть люди, которым в лесу надо собрать почти все грибы. Или на празднике выпить всё имеющееся спиртное. Или обязательно попасть на субботний шопинг, иначе…

Зависимость – НЕсвобода: человек сам себе не господин, и не хозяин: им руководит внутреннее его.

Люди верующие часто говорят: «я уверовал(-а) в Бога, и теперь спасен(-а): отныне мне не страшно ничего: Господь меня спас!»

СмотрИте: Вы, допустим, курите; и (вдруг!) Вам случайно удаётся бросить эту привычку и зависимость. Получается, Вы, как бы, «выходите» из своего «заточения», правда?! То есть, теперь привычка курить не имеет над Вами силы: Вы спаслись от неё: вышли из её плена.

Но!

Осталась, допустим, привычка смотреть порно.

И?

Получается, что Вы зашли в другую «камеру»? Нет; Вы вышли из одной камеры, но она была (находилась) внутри другой «камеры», понимаете?! Зависимости бывают устроены по типу «матрёшки» (маленькая - в более крупной), и если Вы вышли (избавились) от одной из них (но имеете ещё и ещё), то это, согласитесь, не спасение (аминь?!): НЕсвобода-то осталась!

«Спасает Господь»: да, спасает! Но сказано «со страхом и трепетом совершайте спасение своё» (Флп.2:12), ведь, правда?!

В этой тюрьме нет видимых надзирателей; и если Вы надумаете «бежать» оттуда, то не найдёте даже дверей и стражников, стерегущих выход.

Но эта тюрьма – есть, и она – мы сами; внутри нас томится Дух, внутри нас – проблемы с совестью и нравами. Внутри нас сидят самые жестокие наши мучители и враги, и они (эти враги) – мы сами…

Мы сами «сажаем» себя в тюрьму и на цепь, мы сами приручаем себя к водке и наркотикам, сами судим себя, и выносим себе же срок: «я – негодяй(-ка), и нет мне прощения!»

Всё внутри нас! Самые злые наши враги – это мы сами.

Это мы мучаемся оттого, что ненавидим кого-то. А этот, ненавидимый нами, спит себе, и даже, зачастую, не думает, что кто-то на Земле сходит с ума от одного воспоминания о нём. Это мы придумываем, как бы нам «упросить» Бога, чтобы Он «отомстил» нашим лютым обидчикам. А обидчики и думать о нас не думают… это мы плачем от одиночества, не в силах совладать с языком и язвительностью своей, и снова, в очередной раз, теряем и теряем человека рядом с собой…

Это – мы; всё это делаем мы сами; мы – НЕсвободны, зависимы от тех законов, что установлены внутри нас. Законы эти жестокие, они никому неподвластные, ибо скрыты; скрыты внутри нас.

Несвобода – это тюрьма. А тюрьма – это несвобода.

Если нас мучает что-то, если оно не отпускает, если оно душит и заставляет делать так, как нам не хочется (и не надо), то от этого надо спасаться. И спасаться немедленно. Ибо ворота в тюрьме – не одни, и помещений там множество (если Вы видели  сие хотя бы по телевизору): чтобы освободиться «подчистую», понадобится, возможно, почти вся наша жизнь…